Н1-Л3: согласование плана создания лунной системы в ВПК

Только в феврале 1965 года ВПК поручает министерствам разработать и согласовать план создания лунной системы Л3 . На эскизный проект в целом был установлен срок - август 1965 года. Что касается плана-графика разработки и изготовления комплекса Л3, то он не был утвержден ВПК ни в 1965 году, ни в 1966 году. В отличие от обычных планов, в которых выпуск проектной документации предшествовал выпуску рабочей документации, в проекте плана-графика создания Н1-Л3 разработка эскизного проекта системы Н1-Л3 в целом предусматривалась в августе 1965 года, а разработка рабочей документации в период апрель - июнь 1965 года. Имелось в виду, что мы разработаем и выдадим своим конструкторам и смежным организациям исходные данные еще до выпуска многотомного эскизного проекта. Срок изготовления экспериментальных установок, первых образцов систем и макетно-технологического образца ракеты-носителя - второй квартал 1966 года. На экспериментальную отработку двигателей, новых блоков, систем и кораблей отводили "весь 1966 год". ЛКИ комплекса Н1-Л3 в графике также значились в 1966 году. В аппарате ВПК работали разумные люди. Они отлично понимали, что в представленном плане-графике много "липовых" сроков, и, не желая подводить свое начальство, они не спешили представлять планы-графики на утверждение. В течение всего 1965 года мне чаще обычного приходилось встречаться с Пилюгиным, его заместителями и ведущими специалистами. НИИАП с опережением по сравнению с другими разрабатывал систему управления ракетой-носителем Н1. Для них, впрочем как и для многих других участников, разработка была уникальной.

Пилюгин потребовал от своих разработчиков, чтобы, невзирая на "истерику" ОКБ-1 по поводу весов, основным критерием при создании системы была надежность. Все, что только возможно, затроировать!

В троированную систему управления полетом Н1 входили три гиростабилизированные платформы, девять вместо трех акселерометров продольных ускорений и 18 акселерометров нормальной и боковой стабилизации (НС-БС), три БЦВМ с примыкающими к ним периферийными устройствами и преобразователями код-аналог и обратно аналог-код. Все командно-измерительные схемы работали по принципу голосования "два из трех". Вследствие тяжелейших вибрационно-акустических и температурных нагрузок, ожидаемых в районе двигательных установок носителя, автоматика управления каждым двигателем дополнительно дублировалась. При этом дублировалась вся кабельная сеть, кроме того, наиболее ответственные узлы схемы имели еще и поэлементное дублирование. Общее число приборов, разрабатываемых только НИИАПом, перевалило за 200, а масса кабельной сети по разным данным колебалась от 3 до 5 тонн.

Пилюгин любил похвастать масштабами работ по системе управления ракетой-носителем: - Все это мы должны изготовить почти одновременно - для своего комплексного стенда, для типовых испытаний, для первой технологической ракеты и для первой летной. За год я должен изготовить только для Н1 (не считая всех других заказов) более 2000 новых приборов. Мой завод на это не способен. А другие не возьмутся, потому что еще нет отработанной документации. Но я шуметь по этому поводу первый не буду. Не мы будем последними. Посмотрим, как вы с новыми двигателями уложитесь в сроки и кто быстрее свою часть отработает по надежности.

Это были разговоры по ракете-носителю. А предстояло еще втиснуть конструкторам и производству как можно скорее изготовление аппаратуры на лунные корабли. В 1965 году, как любил говорить директор нашего завода Роман Турков , "тут еще и конь не валялся".

Когда Пилюгина захватывала какая-либо новая идея, он мог рассказывать о ней очень увлекательно и долго, не считаясь с тем, что мы приехали с жесткой задачей согласовать десятки технических решений.

- Платформы Вити Кузнецова по весу и габаритам нас всех тянут ко дну! Пилюгин позвонил, чтобы ему принесли "последний писк" гироскопической техники - поплавковый датчик угловой скорости. - Вот, смотрите, мы сделали все на поплавках и по габаритам и по весу выиграли в два раза.

Действительно, в период 1965-1967 годов НИИАП начал самостоятельно разрабатывать и изготавливать гиростабилизированные платформы и акселерометры - чувствительные приборы для измерения ускорений. Несмотря на постановление правительства, по инициативе Пилюгина на Н1, а затем и на Л3 устанавливались гироплатформы НИИАПа, а не кузнецовского НИИ-944 . Это подлило масла в огонь разногласий по техническим проблемам между Пилюгиным и Кузнецовым .

Мне и моим товарищам требовалось соблюдать строгий "доброжелательный" нейтралитет. Гироскопические приборы Кузнецова не только стояли на всех наших предыдущих ракетах и космических аппаратах, но были уже разработаны для новых кораблей - "Союзов". Во второй половине 1965 года я с товарищами почти каждую неделю посещал НИИАП для согласования десятков технических вопросов. Распивая чай с сухариками в кабинете Пилюгина , мы приходили к непротоколируемому выводу, что если будут двигатели, то носитель пустить в 1968 году еще кое-как можно, но корабли ЛОК и ЛК - ну никак! Разговоры снова возвращались к объему производственных работ, загрузке заводов. Часто уезжали от гостеприимного Николая Алексеевича так и не договорившись, но с обещаниями обеих сторон "еще неделю подумать, а потом созвониться".

В понедельник 20 декабря 1965 года Пилюгин позвонил мне по "кремлевке":

- Борис! Приезжай, есть о чем поговорить. Келдыш меня допрашивал по весам Л3. Ему кто-то наговорил, что дефицит больше, чем вы с Бушуевым докладываете. Он хочет разобраться и на среду назначает заседание экспертной комиссии. Я звонил Сергею, он сказал, что ты будешь докладывать распределение работ, а заодно "между прочим" и о весах. Я доложу только по своей части. О сроках говорить не буду. Это не то место. См. Келдыш собрал заседание экспертной комиссии по Л3

Ссылки: