Шахтинское дело - "дело спецов" в Шахтах, 1928

Радикальные экономические изменения вызывали недоверие и беспокойство на рабочих местах, поскольку люди не были уверены в правилах игры.

Недовольство выражалось в бурных дискуссиях, письмах к властям и даже забастовках. Чтобы отвлечь внимание от реальных проблем, руководство партии развернуло кампанию с целью доказать, что трудности являются следствием политического заговора. В марте 1928 года служба госбезопасности (с 1924-го называвшаяся ОГПУ ) объявила о разоблачении сговора так называемых буржуазных специалистов в городе Шахты Донецкого бассейна. ("Буржуазными специалистами" называли инженеров и других квалифицированных работников, с которыми после революции сотрудничала коммунистическая власть в отсутствие собственных экспертов - еще в 1927 году только 1% коммунистов имели высшее образование.)

Как утверждалось, инженеры и технологи работали на контрреволюционный центр в Париже , и их обвинили в том, что они подрывали шахты в попытках саботировать советскую экономику.

Суд проходил с 18 мая по 6 июля 1928 года в атмосфере политической паранойи: деятельность французских коммунистов привела к дипломатическим осложнениям с Парижем; отношения с Польшей были испорчены после того, как в июне 1927 года в разгар обсуждения пакта о ненападении был убит советский посол Войков ; и в том же году Советский Союз получил жесткий отпор при попытке экспортировать революцию в Китай .

Но самым сильным ударом стала облава, проведенная британскими властями 12-15 мая 1927 года в помещениях фирмы Аркос , сотрудников которой подозревали в краже секретного документа из британского министерства воздушных сообщений. Акция привела к тому, что Великобритания порвала дипломатические отношения с СССР; было затронуто и одно из действующих лиц этой книги - в списке "опасных коммунистов", которых следовало выслать из Англии, оказалась мать Лили. На допросах в британской службе безопасности Елена Юльевна уверяла, что "не является членом коммунистического кружка Аркоса и совсем не интересуется политикой", что она "из буржуазной семьи и что ее муж поддерживал царский режим", что "в результате русской революции она потеряла все достояние, оставленное ее мужем". Не ясно, что подействовало на следователя - эти аргументы или тот факт, что она "хорошая пианистка и играла на собраниях Клуба Аркоса", но в итоге Елену Юльевну вычеркнули из списка и позволили остаться в стране. Эти международные проблемы, по времени совпавшие с шахтинским процессом, послужили материалом для проведения в советской печати пропагандистской кампании, предупреждавшей о грядущей войне; угроза была мнимой, но она укрепляла окружавшую процесс атмосферу ксенофобии. На скамье подсудимых сидели пятьдесят три русских и три немецких специалиста. Преступление квалифицировали как вредительство - это был первый случай применения данного термина.

Прокурором выступал уже проявивший себя в подобном жанре Крыленко , судьей - новичок Андрей Вышинский ; и этот процесс положил начало блистательной карьере в сфабрикованных делах тридцатых годов. У суда не было других доказательств, кроме признаний, которые обвиняемые давали под угрозами и пытками. Одиннадцать человек приговорили к смертной казни, а для тех, кто во время процесса доносил на коллег, смерть заменили разными сроками заключения. Дело широко освещалось в печати с целью разжигания ненависти к вредителям - мнимым и истинным, - якобы угрожавшим социалистическому строительству.

Из Сарнова

В Шахтинском районе Донбасса была якобы раскрыта крупная вредительская организация, созданная бывшими шахтовладельцами и группой инженеров - старых специалистов. Руководили "шахтинцами", как утверждалось в обвинительном заключении, из-за границы, из так называемого "парижского центра", объединившего крупнейших русских капиталистов-эмигрантов. Ход этого процесса (он проходил с 15 мая по 5 июля) подробно освещался во всех тогдашних газетах. Давно уже не секрет, что дело это было чистейшей воды липой - первой ласточкой в череде фальсифицированных судебных процессов, срежиссированных, а затем и поставленных Лубянкой. Суд вынес подсудимым приговор: пятеро из них были расстреляны, остальные (их было больше сорока) получили разные лагерные сроки. Все советские газеты были полны проклятиями в адрес разоблаченных злодеев-вредителей.

Два года спустя "Шахтинское дело" получило продолжение и развитие. 3 сентября 1930 года - по специальному постановлению Политбюро - в газетах (в хронике) было опубликовано следующее сообщение:

"ОГПУ арестованы: Кондратьев Николай Дмитриевич, Громан Владимир Густавович, Садырин Павел Александрович, Чаянов Александр Васильевич, Юровский Леонид Наумович, Суханов (Гиммер) Николай Николаевич, Макаров Николай Павлович, Рамзин Николай Константинович, Базаров Владимир Александрович и другие как участники и руководители контрреволюционных организаций, поставивших целью свержение Советской власти и восстановление власти помещиков и капиталистов. Арестованные признали свою руководящую роль в этих контрреволюционных организациях и свою связь с вредительскими организациями специалистов, в том числе и с шахтинцами. Следствие продолжается. (Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ- НКВД" Январь 1922 " декабрь 1936. Документы. М. 2003, стр. 252.)