 |
КБ-1 - награды, Кисунько присвоено звание Героя социалистического труда
Поздоровавшись со мной, Владимир Петрович набрал какой-то номер по кремлевскому телефону, протянул трубку мне, шепотом предупредил: "Сейчас с вами будут говорить.
- Кисунько слушает, - сказал я в трубку.
- Здравствуйте, Григорий Васильевич, - сказала трубка голосом Василия Михайловича Рябикова .
- Поздравляю вас с присвоением вам высокого звания Героя Социалистического Труда.
- Вы меня слышите, Григорий Васильевич?
- Да, Василий Михайлович.
- Только? как же это так?
- Спасибо, Василий Михайлович. Большое спасибо - я уж и не знаю, что говорить?
- А что тут говорить? Радоваться надо, работать, работать!
Желаю вам успехов. До свидания.
- Спасибо.
Я почему-то продолжал держать трубку с короткими гудками, машинально, как автомат, твердил "спасибо" поздравлявшим меня Чижову и Лукину. Мои глаза предательски взмокли, а горло перехватили спазмы. Визируя вместе с Расплетиным наградные документы на сотрудников зенитно-ракетного отдела почти год тому назад, я, конечно, понимал, что в числе других и мне будет награда за систему С-25 . Может быть, даже орден Ленина. Но такого я никак не ожидал. И сейчас искренне считал, что такой награды не заслужил.
- Поздравь Калмыкова. Вот номер его телефона, - сказал Чижов. Я позвонил Калмыкову, будучи уверенным, что поздравляю со званием Героя. Иначе зачем надо было Чижову советовать мне позвонить министру "чужого" министерства? Позднее я узнал, что так и намечалось по одному из вариантов наградных списков, но Рябиков настоял на том, чтобы в числе семи Героев от аппарата ТГУ было не более двух человек. Ими оказались первый зам Рябикова Ветошкин и председатель НТС ТГУ Щукин . Остальные были от разработчиков: Лавочкин (вторая Звезда Героя), Исаев - главный конструктор ракетного двигателя, Минц , Расплетин и я.
Калмыков, как и Рябиков, был награжден орденом Ленина. Тогда, поздравляя Калмыкова, я ничего об этих закулисных перипетиях не знал и холодный, сдержанный ответ Калмыкова на мое поздравление отнес за счет неприятного воспоминания о злополучной шифровке с полигона на имя Берия в 1953 году. Он даже не ответил мне взаимным поздравлением. Положив телефонную трубку, я сказал Чижову и Лукину:
- Не по мне эта награда. Ее надо хранить на знамени нашего предприятия.
- Не беспокойся. Наше предприятие награждено орденом Ленина, многие заводы награждены орденами. Награждено много людей, гражданских и военных.
Я попросил посмотреть списки, но Чижов, переглянувшись с Лукиным, поспешно ответил:
- Списки? это дело - до нас еще не дошли. Лукин понимающе посмотрел на Чижова, который, видно, не хотел расстраивать меня тем, что в списках произошли странные изменения по сравнению со списками, представленными предприятием. Фамилии некоторых сотрудников, перешедших в СКБ-30 , исчезли из списков. У Ушакова вместо ордена Ленина оказалась медаль "За трудовое отличие". Зато у перекинувшегося к Расплетину перебежчика на должность первого зама вместо ордена Красной Звезды - орден Ленина. Было много других в этом же духе перестановок, и дело дошло до такой неразберихи, когда один и тот же инженер оказался награжденным сразу двумя медалями.
- Чего уж скрывать, Владимир Петрович, - сказал Лукин.
- Пусть Григорий Васильевич лучше от нас узнает правду. Кто-то основательно поработал там, в высоких канцеляриях, от нашего с тобой имени и за нашей спиной.
- Известно кто. Но я так не оставлю это дело.
- После драки кулаками? - заметил Лукин.
- Да и драки не было. Просто прозевал я это дело. Это дело - меня даже об этом спрашивал и предостерегал Григорий Васильевич. Но я ему - это дело - сказал, чтоб не распространял бабьи слухи.
Грамоты и награды семи Героям Социалистического Труда вручал Ворошилов в Екатерининском зале Большого Кремлевского дворца. А недели через две после этого в КБ-1 прибыли Ворошилов и Буденный для вручения ордена Ленина предприятию, орденов и медалей. Люди были собраны в самом большом цеху опытного производства. В проходах между станками были поставлены скамейки, а у стены, отделяющей цех от бытовок, соорудили помост для столов президиума. Чижов и Лукин, занятые хозяйственными и режимными хлопотами по подготовке к встрече высоких гостей, поручили Расплетину организовать оповещение всех награжденных о времени и месте сбора.
Ворошилов и Буденный были в хорошем настроении, шутили, и это вносило радостную непринужденность и раскованность. Когда стихли аплодисменты и все заняли свои места, Чижов спросил у Расплетина, сидевшего рядом с ним в президиуме:
- А почему? это дело - нет Григория Васильевича ?
- Не знаю.
- Вы его оповестили?
- Нет. Он свою награду уже получил, здесь собрались только те, кому будут вручаться награды. В том числе из СКБ-30.
- Но вы - это дело - тоже свою награду получили. А сегодня здесь будет вручаться орден Ленина всему нашему предприятию. На таком торжестве обязательно присутствие обоих наших героев - это дело.
В это время я, ничего не ведая о вручении наград, как обычно, занимался у себя в кабинете очередными делами своего СКБ-30 . Когда мне позвонил из цеховой бытовки референт Чижова, пройти в цех было уже невозможно. С прибытием Ворошилова и Буденного не только все входы в цех, но и подступы к нему были перекрыты хорошо проинструктированными приезжими парнями в штатском. При вручении ордена Ленина предприятию Ворошилов сказал:
- Дорогие товарищи! Вы проделали замечательную, грандиозную работу, и за нее вас наградила Родина. Теперь вас ждут еще более трудные дела и за них новые награды. Здесь все допущены, и я не выдам никакого секрета, если скажу, что речь идет о противоракетной обороне. Сидевшие в зале мои ребята из СКБ-30 не без ехидства заметили, как при упоминании Ворошиловым противоракетной обороны дернулся в президиуме Расплетин.
Среди них Ушаков, уже знавший о фокусах со списками, был сильно возбужден, его по-цыгански смуглое лицо потемнело и заострилось, глаза сверкали угольками гнева за то безобразие, которое сейчас свершится под видом торжественного ритуала. Когда же была названа его фамилия, он, странно косолапя и будто спотыкаясь, с опущенной головой заспешил к Ворошилову. Получив медаль, метнул гневные взгляды в сторону президиума и в зал, где на чужой груди уже сверкал предназначавшийся ему орден Ленина и светилась начальственным самодовольством физиономия самого "орденоносца". С молодой горячностью подумал об отсутствующем Кисунько, которому так верил, но который, оказывается, позаботился только о себе, а на других ему наплевать. В честном, талантливом, трудолюбивом молодом человеке начала рушиться вера в справедливость и человеческую порядочность.
Ответную речь от имени награжденных держал Расплетин . А Ворошилов в это время спросил у Чижова:
- А где же ваш главный противоракетчик?
- Он - это дело - в командировке, - ответил Чижов. Кроме указа о наградах, хотя и засекреченного, но все же объявлявшегося на предприятиях, - существовал словно бы в тени также документ, подписанный в Совмине Н.А. Булганиным , - надо полагать, не без стараний его помощника Н.Н. Алексеева , - о премировании А.А. Расплетина легковой автомашиной ЗИМ и денежной премией в сумме 150 тысяч рублей.
От этого документа до меня доходили отголоски в виде поздравлений меня с такой же премией. Моим опровержениям не верили, а только удивлялись: мол, какой смысл скрытничать? И даже много лет спустя знакомые автолюбители, случалось, спрашивали: "Как поживает ваш ЗИМ?"
Ссылки: