Наука была относительно защищена от борьбы с "космополитизмом" в оборонных отраслях

Весной 1947 года положение в советской науке резко изменилось. Усилился партийно-государственный контроль за поведением и настроением ученых.

Более защищенными от обвинений в "раболепии перед Западом и капиталистической культурой" считались ученые, привлеченные к работам по важнейшим оборонным программам. Предложения ЦК и министерств об участии в работах по ракетной технике ученых Академии наук и вузов нашли поддержку в ученых кругах по трем причинам: во-первых, причастность к таким работам для ученого служила своего рода подтверждением его благонадежности; во-вторых, эта новая область деятельности действительно оказалась крайне благодатным полем приложения творческих сил, освобожденных от текущей производственной загрузки; в-третьих, включение в планы работ под грифом "совершенно секретно" усиливало авторитет научной организации на уровне района, города и области при решении массы хозяйственных проблем.

По этим, а может быть, и другим причинам тогдашний президент Академии наук Сергей Иванович Вавилов обратился к Устинову с просьбой разрешить посещение НИИ-88 .

В 1947 году мы уже сознавали себя составной частью нарождающегося научно-технического и производственного сообщества, которое впоследствии получило название военно-промышленного комплекса . Вавилов был первым президентом Академии наук, который осуществил практическое соединение фундаментальной науки с интересами военно- промышленного комплекса. Надо полагать, что сотрудничество Вавилова с влиятельными руководителями военно-промышленного комплекса облегчили ему защиту Академии и многих ученых от новой волны репрессий. Устинов, конечно же, разрешил Вавилову посещение НИИ-88 и просил его посмотреть, чем вообще Академия наук может помочь институту и кого из ученых следует привлечь к нашим работам.

Ссылки: