Оглавление

Форум

Библиотека

 

 

 

 

 

Рейли отправляется в Россию, Артузов разработал план его нейтрализации

Уже все для себя решив, Рейли отправляется в Париж и встречается с главой РОВС генералом Кутеповым . Два медведя в одной берлоге не уживаются: Рейли и Кутепов определенно не понравились друг другу. Рейли приходит к твердому выводу: белоэмиграция бессильна, рассчитывать можно только на внутренние контрреволюционные силы России. Стало быть, поездка не только желательна, но и необходима. А тут еще телеграмма от Е.:

"Все готово для общей встречи. Просим сообщить, когда приедете".

Е. не только прислал депешу, но и сам приехал в Париж, чтобы вместе с Рейли отправиться в Выборг. Рейли телеграфирует жене в Гамбург: "Телеграмма получена. Завтра утром еду в Выборг и пробуду там четверг и пятницу. Вернусь сюда в субботу утром и в субботу же сяду на пароход. Из Штеттина телеграфирую, поеду ли прямо в Гамбург или сначала заеду в Берлин. Во всяком случае, в понедельник 28-го я обниму тебя, родная. Телеграфируй мне в Выборг, отель "Андреа".

Одновременно в тот же сентябрьский день Рейли отправил жене и письмо, в котором заверил ее в благополучном исходе дела: "Россия находится накануне важных и решительных событий". Об этом периоде много лет спустя Артузов рассказал в лекции молодым сотрудникам. Приведем из нее несколько чудом сохранившихся выдержек: "От "Треста" имелись послы в Риге, Ревеле, Париже и Лондоне. С ними считались как с представителями второго (подпольного) правительства России. Для нас "Трест" таил некоторую опасность. Определенные круги за границей считали: раз существует "второе" правительство, значит, Советы не так уж сильны. Это могло подтолкнуть их на более решительные действия против нашей страны. Пожалуй, в некотором недоверии остались англичане. И они решили прощупать истинную силу "второго" правительства. Для этого выбрали Рейли. Естественна и его связь с Бунаковым, "послом" в Финляндии, бывшим социал-революционером, поддерживающим длительное время связи с английской разведкой. "Трест" перетянул "посла" на свою сторону, убедив его, что русское дело дороже английского. Бунаков постепенно охладевал к англичанам. "Посол" был связан со своим братом, оставшимся на родине, давшим согласие сотрудничать с нами. Брат регулярно информировал Бунакова о делах в России, в частности о состоянии "Треста", представляя его как вполне дееспособную организацию, способную повернуть судьбу России. И все же Бунаков изъявил желание связаться с Рейли, видя в нем не только представителя "владычицы морей", помощь которой неплохо заполучить, но и человека, который обладает определенным опытом колонизаторских методов свержения неугодных режимов. Отсюда и оживленная переписка с ним. Бунаков снабжал англичан некоторыми сведениями из России. Но английской разведке этого было мало. Она привыкла верить информации, получаемой из первых рук. К тому же на всех этапах борьбы с Советской Россией Интеллидженс сервис имела в нашей стране своих тайных резидентов, которые инспирировали заговоры, поддерживали контрреволюционные силы. В Финляндии Рейли устроили пышную встречу. Все шло по драматическому закону нарастания действий. Для пущей впечатлительности, а главное - чтобы заставить Рейли отправиться в далекое путешествие, были командированы наши люди, разумеется, от имени "Треста". Они стали своего рода снарядом для начала атаки, убеждая Рейли, что он должен все посмотреть своими глазами, лично оценить состояние организации. Само появление Рейли как английского представителя вызовет еще большую активность "Треста". Ему гарантирована полная безопасность в переходе границы". Несмотря на все уговоры и собственное желание, Рейли колеблется. Его можно понять: еще свежа в памяти историяя с Савинковым , а над Рейли как-никак висит дамоклов меч смертного приговора. Сомнения сомнениями, но приказ Сикрет интеллидженс сервис однозначен: надо побывать в России, укрепить свое влияние в "Тресте". Контрразведчики уловили двойственное настроение англичанина. Всё, что может, пускает в ход Якушев . Это он разработал для Рейли график трехдневной поездки. Пока Рейли знакомился с планом, Александр Александрович внимательно разглядывал его. Впоследствии он составил весьма выразительный портрет английского агента: "Рейли одет в серое пальто, безукоризненный серый в клеточку костюм. Впечатление неприятное. Что-то жестокое, колючее во взгляде выпуклых черных глаз, резко выпяченная нижняя губа. Очень элегантен. В тоне разговора - высокомерие, надменность".

- С вашего разрешения, я напомню вам график,- заговорил Якушев , рассчитывая рассеять последние сомненияя Рейли.- В субботу 26 сентября вы прибываете в Ленинград. Ночь проводите в поезде. Утром 27 сентября приезжаете в Москву. Свидание с руководством "Треста". В понедельник 28 сентября возвращаетесь в Ленинград, во вторник проводники доставят вас к "окну" - и вы в Хельсинки. В среду - уже в Европе. Ведет яростную атаку на Рейли неистовая Мария Захарченко-Шульц при молчаливой поддержке мужа - Георгия Радкевича . Они только что в который раз переправились в Финляндию из Ленинграда через "окно", которое "держит" преданный "Тресту" командир-пограничник Тойво Вяхи . Рейли задал Якушеву несколько вопросов об "окне" на границе. Тот уверенно ответил, что оно находится под контролем "Треста", как и путь от Ленинграда до Москвы. Он полез в нагрудный карман и вытащил бумагу с гербовыми печатями, положил перед Бунаковым и Рейли. Это было предписание, выданное военному специалисту, разрешающее ездить в отдельном купе с подчиненными, поскольку он имеет при себе секретные документы и военное имущество. Документ стал последней каплей. Рейли отправил через Бунакова последнее письмо жене Пепите Бобадилья: "Я уезжаю сегодня вечером и возвращусь во вторник утром. Никакого риска"

Финская разведка обеспечила Рейли переход границы со своей стороны. Ее представители 25 сентября встретили его на станции Куоккала . В половине двенадцатого ночи они направились к Сестре-реке. До самой границы Рейли сопровождала Мария Захарченко-Шульц. На советской стороне Рейли встретил сам начальник погранзаставы Тойво Вяхи , следовательно, никаких "красных патрулей" нарушителям опасаться не приходилось.

На нашей территории приемом "именитого гостя" руководил работавший тогда в Ленинграде известный чекист Станислав Адамович Мессинг . Накануне он лично обстоятельно инструктировал Вяхи, хотя тот имел богатый опыт переправы в обе стороны "нарушителей" границы. Но тут был особый случай, и следовало предусмотреть каждую мелочь. О том, как он принимал Рейли (тогда еще не зная, кого именно), спустя полвека рассказал сам Вяхи. Приведем лишь несколько отрывков из его весьма обстоятельного рассказа. "Еще раз я проверил повозку и упряжь и с наступлением темноты, около 11 часов вечера, подал лошадь почти к самой реке. Вскоре на финском берегу увидел силуэты людей. Человека четыре или пять их было. Появились со стороны развалин бывшей таможни. Возможно, они там, пока было видно, ожидали и следили за тем, что происходит на нашей территории. После обычного ознакомления - те ли они и тот ли я - отвечаю на несколько вопросов, заданных мне на финском языке:

- Всё ли готово?

- Всё.

- Как охрана?

- Никого нет.

- Лошадь есть?

- Тут, на берегу. Хорошая. Давайте скорее. На какое-то время все умолкло. Возможно, тот господин раздевался. Потом уже слышу на русском языке: "Иду!" Улавливаю осторожные шаги к воде.

Накануне шли обильные дожди, вода поднялась почти до плеч и была уже холодная. Опасаясь, как бы этот господин не струсил и не повернул обратно (может и упасть на скользких камнях, еще утонет!), я бросился ему навстречу. В одежде, только шинель скинул. Взвалил себе на плечи этого гостя и перетащил на наш берег. Голенький он был, в одних трусиках, одежду завернул в пальто и держал над головой. Рослый и довольно тяжелый дядя.

В лесу, чтобы согласовать наш приезд на станцию ( Парголово .-Т. Г.) c приходом поезда, мы сделали остановку на четыре-пять часов. Состоялся легкий, полушутливый разговор. Говорил больше он. Я выжимал воду из одежды, выливал ее из огромных болотных сапог и следил за конем.

Коня я оставил в небольшом леске, вблизи от станции, а сам отправился за билетом, надеясь, что мой пассажир не осмелится выйти из лесу, пока я хожу. Так и получилось. Он только отошел в сторонку от коня и лег в кустах. Подошел поезд, первый утренний, и пассажиров было мало. В тамбуре четвертого вагона я передал "гостя" тем двум чекистам, с которым меня познакомили в кабинете Мессинга. Дело сделано!" Одним из этих двух чекистов был Григорий Сыроежкин , которого Рейли представили как рядового члена МОЦР Щукина . В купе, где Рейли уже ждал Якушев , Рейли вручили паспорт на имя гражданина Николая Николаевича Штейнберга . В Ленинграде Рейли провел целый день на квартире, которую Щукин выдал за свою. В город не выходили. Здесь Рейли познакомился с "оппозиционно настроенным рабочим, депутатом Моссовета", роль которого сыграл Владимир Стырне , настоящим монархистом, эмиссаром Врангеля Георгием Мукаловым и др.

Вечером 26 сентября Рейли, Якушев и Мукалов в международном вагоне, в отдельном купе выехали в Москву. Несколько раньше отбыл в столицу и Стырне. В Москве Владимир Андреевич на основании рассказа Якушева и собственных разговоров с Рейли написал подробный отчет на имя заместителя Артузова, который непосредственно курировал данную операцию.

"Отпечатано в 2-х экз.

Сов. секретно

ЗАМ. НАЧ. КРО ОГПУ тов. Пиляру

ДОКЛАД 5 6

(О разговорах с Рейли 24-25 и 26 сентября 1925 г.) Первый разговор происходил с Рейли у сексота А. в г. Выборге 24-го числа. Разговор сразу же перешел на принципиальные темы. Во-первых, был затронут религиозный вопрос, причем Рейли предполагал, что религия и церковь должны быть поставлены на должную высоту, но духовенство не может быть предоставлено себе самому, а должно руководиться властью. При этом Рейли сказал, что большевики сделали грубую ошибку тем, что не приблизили к себе духовенство, которое явилось бы послушным орудием в их руках. Вспоминал патриарха , которого лично знал и передавал ему первые (и последние) два миллиона из ассигнованных на поддержание церкви епископом Кентерберийским 24 миллионов в год субсидии. О патриархе отзывался восторженно, находил, что это был настоящий умный русский мужицкий святитель и что вся его линия поведения была совершенно правильна и направлена на сохранение церкви.

Далее разрешили еврейский вопрос в том смысле, что без погрома обойтись нельзя, это будет выражение народного чувства, но новая власть не может связать своего имени с погромом, а потому должна будет внешне принимать меры к защите евреев, что необходимо для заграницы.

Относительно влияния евреев на мировые дела Рейли отметил, что во Франции и в Англии капитал всецело в руках евреев, в Америке же на одну треть, если не больше, но и эта треть могущественнее, чем весь капитал старого света, ибо европейские ротшильды не годятся и в подметки самому рядовому американскому миллиардеру.

Дальше говорили о форме будущего правления и остановились на диктатуре, которая восстановит порядок, а дальше уже сам народ изберет форму правления.

Далее говорилось о положении власти и способах перехода к новой власти. Отмечали четыре элемента населения: крестьян, которые хотя и недовольны, но инертны, городских обывателей, которые только трусливы, рабочих, которые теперь совершенно откололись от большевиков, и наконец Красную армию, которая при существующей территориальной системе не успевает пропитаться духом коммунизма и не прерывает своей связи с деревней, которая контрреволюционна. Отбрасывая в сторону первые два элемента как негодные для обработки, мы, по мнению Рейли, должны устремлять все свои надежды на два вторых и среди них вести усиленную работу, для чего, конечно, нужны средства и время.

Во время уже первого свидания Рейли усиленно предупреждал "Трест" не доверять полякам , которые должны в ближайшее время броситься в объятия большевиков. За это говорит логика. В настоящее время главнейшие европейские державы почти уже договорились относительно пакта, который обязательно будет заключен. Таким образом объединятся Англия, Франция и Германия, причем Англия, поддерживая Германию, уговорила ее не подымать сейчас вопроса о Данцигском коридоре с тем, что в ближайшее же время, после заключения пакта этот вопрос будет поставлен и разрешен в пользу Германии. Пакт заключается по инициативе Англии, которая, в силу обстоятельств, должна сейчас руководить делами Европы, чего она не умеет делать и не хочет, а желает передать это Германии и иметь самой развязанные руки для Востока. После заключения пакта Франция уже не будет поддерживать Польшу, наоборот, она ее отдаст на расправу Германии, и Польше ничего другого не остается, как броситься в объятия большевиков. В дальнейшем Германия, конечно, займется устройством дел в России и покончит с большевизмом" Перейдя конкретно к вопросу о той помощи, которую он мог бы предложить "Тресту", он начал примерно с того:

- Я должен Вас предупредить, что вынужден Вас глубоко разочаровать. Мне известно, что Вы ожидали получить от меня и через меня деньги. Их сейчас за границей достать нельзя, ибо на отпуск средств не решится сейчас ни одно правительство. Не решится даже не потому, что денег нет, что не верят в возможность борьбы с большевиками, а потому, что у каждой свой дом горит. Черчилль так же, как и я, твердо верит, что Советская власть будет свергнута и свергнута в недалекий срок, что это произойдет внутренними силами, но прийти на помощь со значительными денежными средствами не может. Правда, тут крупную роль играет и то, что он несколько раз очень тяжело разочаровывался. Но сейчас главная причина - горит собственный дом. Необходимо потушить пожар у себя. По разрешении вопроса о безработице, кризиса угольной промышленности, успокоении доминионов можно будет обратить больше внимания на разрешение русского вопроса. Черчилль великолепно понимает, что корень зла брожения в колониях и полевения рабочего движения лежит в Москве в Коминтерне, но начать тушение его в корне сейчас невозможно. Деньги надо изыскать внутри России и их можно будет здесь найти.

Я говорил уже о своем плане. Он груб и вызовет у Вас вначале презрение и отрицательное, брезгливое к нему отношение, но мы должны быть государственными людьми и уметь побороть во имя России свои личные чувства и излишнюю сентиментальность. Россия этого стоит. Во имя спасения России можно сделать многое. Генрих IV сказал: "Париж стоит одной католической мессы", и мы должны в данном случае брать пример с него. Повторяю, в России получить необходимые деньги даже не так трудно.

Я говорю о художественных ценностях в России. В русских музеях имеется такое количество величайших художественных ценностей, что изъять их на сумму даже в сотнях тысяч фунтов не должно представить особых затруднений.

За границей сбыт их неограниченный. Я не говорю даже про те ценности, которые выставлены. Их взять труднее. Но в кладовых в упакованном виде лежат еще величайшие шедевры. Вы должны организовать их отправку за границу, я организую сбыт, и очень скоро мы сумеем получить крупные суммы авансом. Наши возражения, что это вовсе не так легко, что это может повлечь за собой компрометирование организации и квалификации ее как шайки музейных воров, на Сиднеяя Рейли не подействовали, он оставался при своем мнении, указывая, что в таком случае надо дело поставить на чисто коммерческих основаниях и посвятить в это дело только очень ограниченное количество лиц.

Второй способ получения денег Рейли видел в сотрудничестве "Треста" с английской контрразведкой. Рейли уже с контрразведкой работал, но с 1922 г. порвал с ней связь. Теперь ему нужны будут сведения особенные. В сведениях военных и экономических он не нуждается, он заранее их отвергает. Нужны сведения только о Коминтерне . "Трест" должен проникнуть туда во что бы то ни стало. Англичанам даже не нужны документы. "Трест" должен иметь возможность предсказать только 2-3 раза предстоящие выступления Коминтерна. Тогда все поймут, что " Трест" имеет какие-то возможности не в пример другим организациям - он знает какое-то особое петушиное слово. После этого "Трест" уже сумеет заговорить по-иному. Тогда он сумеет сказать английскому, германскому и другим правительствам: "Видите наши возможности, давайте будемте союзниками против общего врага Коминтерна". И будьте уверены, что тогда и деньги дадут и союзниками посчитают и примут. Возражения, что это почти невозможно, на Рейли не подействовали. Он продолжал доказывать, что тогда можно будет начать игру в высокую политику, соответственно подтасовывая факты. "Как Вы видите, действия английского правительства, в особенности министерства иностранных дел, зиждутся исключительно на данных английской контрразведки. Факты подтасовать всегда можно. Я это делал на протяжении 1918-22 г.г. и достигал разительных результатов". Рейли высказал также несколько соображений по поводу некоторых со[ветских] деятелей:

о Чичерине он сказал, что он считает вполне разумным, почему Чичерин остается так долго несменяемым министром иностранных дел;

о Крыленко он высказал соображения, что это один из самых "отвратительных большевиков, садист и дегенерат, человек, не знающий пощады и слепо преданный идее", но еще хуже его жена Размирович , женщина без каких бы то ни было нравственных устоев, тоже извращенная садистка с горящими как уголья глазами и внешностью "ведьмы";

о Зиновьеве он высказал соображения как о человеке крайне ограниченном, политическая карьера которого на закате и который совершенно не способен стоять во главе такого учреждения, как Коминтерн, наполненного сплошь бездарными, но преданными идее патентованными негодяями;

о Луначарском отозвался как о попугае и позоре, выставленном на всю Европу, крайнем бабнике, попутно заметя, что как это ни странно, но нужно признать, что вообще видные коммунисты мало увлекаются женщинами, делают это бесшумно и втихомолку и вообще так называемая "женщина" (закулисная) играет очень малую роль и таких случаев почти не имеется;

о Дзержинском отозвался как об очень хитром человеке; затем интересовался, каково значение Уншлихта в Реввоенсовете, кто он такой по своему образованию и что он слышал о нем как о крупном организаторе, пользующемся каким-то исключительным влиянием в партии, по-видимому, благодаря своей прежней деятельности в ГПУ;

М. Д. Бонч-Бруевича он считает одним из организаторов Красной армии, который пользовался у Троцкого большим влиянием, во-первых, благодаря тому, что он преподавал Троцкому уроки тактики, а во-вторых, потому что его брат В. Д. Бонч-Бруевич в то время пользовался большим влиянием.

По дороге из Ленинграда в Москву в вагоне разговор шел исключительно про Савинкова . Рейли восхищался им как талантливейшим конспиратором, необычайно храбрым человеком, но признавал и его отрицательные стороны, а именно - полное неумение выбирать людей, неспособность быстро схватывать обстановку и принимать решения, неразборчивость в источниках денежных средств, колоссальную склонность к комфорту - и исключительное женолюбие, причем ему обыкновенно нравились и имели на него магическое влияние самые грубые и малокультурные женщины. Деренталь Рейли называл грубой, грязной, вонючей жидовкой с лоснящимся лицом, толстыми руками и ляшками и поражался, как Савинков мог увлекаться ею и посвящать ей лирические весьма поэтические стихотворения, ибо он, как оказывается, обладал в большой степени поэтическим даром. Беда Савинкова заключалась в том, что у него не было окружения, он был замкнут и одинок, у него не было "генерального штаба". Рейли представился "Тресту" как старинный и ярый враг Советской России и Коминтерна, который на борьбу с ними употребил все свои личные средства и силы, в этой борьбе ему помогает Черчилль, и в свою очередь у Черчилляя он является ближайшим помощником в этой борьбе. Он боролся с Советским правительством все восемь лет существования последнего. Субсидировал все организации, которые формировались в Европе, оказывал содействие организациям, находящимся на территории Советской России. Сейчас он едет устраивать свои дела в Америку и, возвратившись оттуда, употребит все свои силы, средства и влияния дляя продолжения и усиления этой борьбы.

ПОМ. НАЧ. КРО ОГПУ

2 октября 1925 г. ( Стырне )". На вокзале в Москве Рейли встретили секретные сотрудники ОГПУ Федор Шашковский и Владимир Дорожинский , а также приехавший в столицу раньше Владимир Стырне , и отвезли на дачу в Малаховке .

Роль хозяина дачи сыграл военный инженер Дмитрий Федорович Кокушкин , товарищ Стырне по гимназии и женатый на его свояченице Марии Ивановне. Здесь было инсценировано заседание Политического совета организации. Артузов в своем кабинете не отходил от телефона. Каждые 10-15 минут ему сообщали о развитии операции. На даче начали с хорошего обеда, потом перешли к делам. Рейли был вполне удовлетворен тем, что слышал от "руководителей организации". В свою очередь информировал их о положении на Западе. Якушев поставил вопрос о финансовой помощи "Тресту". Рейли возразил. Предложил свой план добычи денег, более надежный, чем субсидии западных правительств и Торгпрома:

- В России имеются громадные художественные ценности, в первую очередь творения знаменитых мастеров прошлого. Изъять их из плохо охраняемых советских музеев не представляет никаких трудностей. Я могу организовать их переправку за границу и сбыт. Мы получим громадные суммы. Даже все видавшие контрразведчики были поражены таким цинизмом. Между тем, увлеченный своей идеей, Рейли уже набрасывал памятную записку с указанием, что следует воровать: "1. Офорты знаменитых голландских и французских мастеров, прежде всего Рембрандта.

2. Гравюры французских и английских мастеров XVIII века с необрезанными краями. Миниатюры XVIII века и начала XIX века.

3. Монеты античные, золотые, четкой чеканки.

4. Итальянские и фламандские примитивы.

5. Шедевры великих мастеров голландской, испанской, итальянской школ".

Заседание окончилось. По своему плану Рейли должен был выехать в Ленинград вечерним поездом, чтобы следующей ночью перейти границу. По плану же контрразведчиков Рейли предполагалось арестовать в машине по дороге в Москву. Неожиданно он изъявил желание написать своим заграничным друзьям открытки и собственноручно опустить их в почтовый ящик. Это ему было нужно для того, чтобы иметь потом документальные подтверждения, что он действительно побывал в Москве. Прекрасная идея, она была на руку контрразведчикам. В план операции тут же вносится поправка: Рейли следует арестовать сразу после того, как он бросит открытки в ящик. Артузов опускает трубку на рычаг. Что ж, с учетом не слишком хорошей дороги от Малаховки до Москвы прибытия господина Сиднея Джорджа Рейли на Лубянку следует ожидать примерно через час. В тот же вечер в Ленинград выехал Сергей Васильевич Пузицкий . Он должен был организовать чрезвычайное происшествие на границе.

Еще один отрывок из воспоминаний Тойво Вяхи (его снова пригласили в кабинет Мессинга . Здесь уже собралось несколько сотрудников, в том числе приехавший из Москвы Пиляр ): Мне объяснили, что последний "гость", которого я доставил, Сидней Джордж Рейли - начальник восточноевропейского отдела разведки Великобритании, личное доверенное лицо злейшего врага нашей страны Уинстона Черчилля и других активных антисоветских сил в западном мире. В его руках - все нити антисоветских планов, заговоров и комбинаций, и все это он нам выложит. Важно только, чтобы англичане не помешали нам довести следствие до конца. А помешать они могут. Надо помнить хотя бы "ноту Керзона" и высказанные в ней угрозы. Потеря Рейли для них - горькая пилюля, но главное все же в ином - они позаботятся о том, чтобы доверенные ему тайны не стали нашим достоянием. Надо убедительно доказать английской разведке, что Рейли умер, что эти тайны ушли с ним в могилу. В интересах следствия также надо показать и самому Рейли его собственную смерть. Вот и решено на границе, в пределах видимости с финской стороны, именно в то время и там, где финны ждут возвращения Рейли от нас, разыграть его фиктивное убийство. Меня спросили, где, по моему мнению, лучше всего устроить эту сцену? Я предложил небольшую открытую поляну между селением Старый Алакуль и линией границы, до которой еще остается 50-100 метров открытого пространства. Финны, рассчитывал я, услышат голоса и увидят вспышки выстрелов, но выйти на выручку Рейли не осмелятся. Мое предложение приняли". "Убийство" Рейли разыграли как по нотам. Это дало возможность впоследствии сообщить в газетах, что при попытке перейти границу была остановлена группа из четырех человек. В возникшей перестрелке два нарушителя были убиты. Как выяснилось, одним из убитых был Сидней Джордж Рейли.

Еще одна выдержка из лекции Артузова: "Перед нами стояла дилемма: задержать Рейли или выпустить его в интересах дальнейшей игры? Самые веские доводы говорили за то, чтобы отдать Рейли в руки советского правосудия. Один из таких доводов - активно опасная тактика, избраннаяя Рейли. Им была написана программа о революционной тактике, в основу которой положен террор народовольцев. Эту тактику мы считали опасной. Решили Рейли не выпускать за границу.

Рейли привезли в Москву. Встреча была инсценирована на подмосковной даче, которая охранялась не только "часовыми", но и собаками. Это Рейли подметил и еще раз убедился в том, что "Трест" процветает, а процветает потому, что наладил хорошую конспирацию и охрану руководства. На состоявшемся совещании Рейли рассказал не только о своих планах, но и о позиции англичан, заверяя, что, по его убеждению, в ближайшие два года не предвидится интервенции со стороны западных держав. После того как Рейли выговорился, мы повезли его в Москву, и по "ошибке" автомобиль въехал во двор ОГПУ. Рейли уже не опасен. Как вести дело дальше? Может, на этом и поставить победную точку? Сказать миру, что Рейли за решеткой? За границей тут же начнется вой и визг о "зверствах" ЧК. Признание, что Рейли арестован, еще больше насторожит противника, заставит его еще глубже законспирироваться, обострит его контрразведку. Где же новая счастливая мысль? И она пришла. А что, если Рейли "убить" в перестрелке во время очередного перехода границы? Роковой случай. Понадобится двойник Рейли, человек в одежде Рейли. Такого подобрать нетрудно. Разыграть "бой" на самой границе, всполошить финских пограничников: пусть смотрят на "мертвого Рейли". А что делать с Вяхи? Он отменно сыграл свою роль. Что же дальше? Оставить на заставе? Это слишком. Его могут убить с той стороны. Перевести в другое место? Но это же только полумера. Противник сразу поймет, какую роль играл Вяхи. "Убийство" Рейли требовало осуществить и другой шаг - тонко вывести из игры и Вяхи. Логика действия и конспирация диктовала нам поступить именно так, иначе противник будет с подозрением относиться к каждому "окну". Вяхи должен быть арестован не путем инспирации, обозначения, а так, как арестовывают заклятого врага. Это конечно же жестоко по отношению к честному и преданному командиру, но другого выхода нет. Да, с него будут на глазах товарищей сорваны зеленые петлицы, снята с буденовки пятиконечная звезда. Ни у кого не будет и тени сомнения: так поступают с предателями. Это был стержень плана. Его предстояло тонко осуществить".

Ссылки:

  • КОНЕЦ АГЕНТА ST-1 (СИДНЕЯ РЕЙЛИ)
  •  

     

    Оставить комментарий:
    Представьтесь:             E-mail:  
    Ваш комментарий:
    Защита от спама - введите день недели (1-7):

    Рейтинг@Mail.ru

     

     

     

     

     

     

     

     

    Информационная поддержка: ООО «Лайт Телеком»