Запрещенные бомбы и Политбюро ЦК КПСС

Однажды, это было примерно в середине декабря 1980 года, после успешных ударов истребителей-бомбардировщиков по прорвавшейся группировке душманов в провинции Нимруз , около аула Хаш , ко мне в кабинет тихо, как побитый, зашел генерал Сафронов и доложил: - Операция завершена, - и, не спрося разрешения, сел на стул. - Мы - преступники. И первый - я сам! Сафронов выглядел сильно раздраженным. - Война - вообще преступление, - попытался я смягчить его настрой. - Не то! Не то! - И он, быстро встав, ушел из кабинета без разрешения. Я остался в недоумении. Очень скоро оно рассеялось, когда Черемных доложил мне: - В районе Хаш били бомбами с игольчатой начинкой . - Идиоты! - вырвалось у меня. - Это еще цветочки, - продолжал Черемных. - Что еще?! - Помните: в горах Хаки-Сафед разрушили кариезы? Душманы оборудовали в них казармы. - Да. - Там применяли бомбы с объемным взрывом . Негодование захлестнуло меня и, не медля ни секунды, я вышел на связь с Огарковым . Коротко доложил оперативную обстановку и перешел к главному: - Мы совершаем преступление - бьем по моджахедам бомбами с игольчатой начинкой, бомбами объемного взрыва. Огарков тихо ответил: - Ни ты, ни я ничего не сделаем! - И, помолчав, добавил: - Это решение Инстанции ! Понял?! - Понял. Но ведь это запрещено Гаагской конвенцией ? - Обратись в Гаагский международный суд. Желаю успеха. Конец связи.

Вот так военные люди становились соучастниками преступления.

Ссылки: