О звуках и голосах, раннего детства Лени Рабичева

Квартира наша была расположена на четвертом этаже четырехэтажного дома * 7 по Лялину переулку. Парадный подъезд отапливался дровами.

Справа от лестницы, на первом этаже, высокая, от пола до потолка, стояла очень красивая, облицованная кафельными плитками круглая дровяная печка. Был у нас полукруглый балкон, над балконом - барельеф, огромное лицо женщины. Вот стихи, попытка из 2001 года оглянуться на 1927 -1929 годы.

Тюки, сундук за сундуком, комод с замком, мешок с мешком, тряпье, гнилье гамачных сеток, аквариумов, птичьих клеток, тарелок битых, статуэток.

На кухне выход на чердак. Весы, разобранный верстак, веревки, паутина, мрак, две ступки, как у ведьмы в сказке, написанной давным- давно, меж стульев сломанных окно, и пауки в развале книжном.

Шарманщик на дворе булыжном, мартышка, голубой колпак, под крышей гипсовые маски сатиров, гарпий, ниобей. Во рту семейство голубей, из глаза голубь вылетает, ему свободы не хватает.

А мне? Коленки в синяках, Цыганка с картами в руках за бронзовый пятак гадает, что будет, кто кого любил...

Порвал штаны, окно разбил.

Точильщик, бочка кваса с пеной, мороженое - "Леня" с "Леной".

А в туалете полка с книжками, горшки, корыто на гвозде. Лопата, примус на плите, бутыль денатурата вредная, две банки высохших белил.

А у шарманщика с мартышками колечко выиграл я медное, которое на веки вечные девчонке Вите подарил.

Минута! Счастье быстротечное! Стою перед Казенным малым, Большим и переулком Лялиным, как перед времени провалом, до облаков добром заваленным. Просыпался я от колокольного звона трех, расположенных недалеко от нашего дома церквей, через какое-то время каждый день и не раз с улицы доносился крик:

- "Старье берем!" Видимо по Москве курсировало множество старьевщиков с мешками. Потом почти каждый день

- "Точить ножи, ножницы!" Это точильщик со станком, ногой нажимал на педали и крутилось точильное колесо, а мы, мальчишки, гурьбой стояли вокруг и смотрели на длинные искры, вылетающие из под ножниц и ножей. Появлялись во дворе скрипачи, кончали играть и собирали монеты, вылетающие из открывающихся окошек с разных этажей. Вслед за скрипачами и баянистами появлялся цыган с медведем или шарманщик с обезьянкой. За двугривенный или просто за пятачок можно было выиграть медное колечко и не помню, еще что.

Потом из ворот дома появлялся мороженщик с бидоном, из которого ложкой доставал порцию мороженого зажатого между двумя круглыми вафельными пластинками, на одной имя мальчика Вани или Коли, или Лени, а на другой имя девочки - Кати, Ани, Лены.

Но самое интересное - фокусники, тут со всех этажей сбегались не только дети, но и их матери, а фокусники глотали шпаги, прокалывали себе щеки иголками, отрубали руки, которые, конечно, тут же прирастали, и совершали еще множество чудес. Между приходом очередного трубача или колдуна, мы играли в классики, салочки и обменивались фантиками, но это уже не о звуках. О звуках - это мальчишки, изгаляясь друг перед другом, ругались матом и в постоянных драках издавали по поводу и без повода вопли. На крыше сарая приманивали голубей голубятники. Утром в дверь звонила молочница, одна и та же молодая деревенская женщина с двумя бидонами молока. Маню из подмосковной деревни знали все жители нашей квартиры. Молоко было у нее парное, она несколько лет приходила в наш подъезд, в одни и те же квартиры. Другие квартиры нашего дома обеспечивали молоком другие женщины из той же деревни, в другие дома молоко приносили женщины из других деревень, но постоянно одни и те же.

Звуки времени. Колокола храмов, звонки трамваев, колокольчики извозчиков, гудки автомобилистов и мотоциклистов. Старьевщики, точильщики, скрипачи, шарманщики.

Ссылки: