Музруков Б.Г.: перевод в Москву

Авторитет Бориса Глебовича в городе был очень высок. Для многих он стал, без сомнения, настоящим живым символом всего предприятия, воплощением лучших качеств руководителя. Поэтому понятна реакция сотрудников на информацию о его возможном отъезде из Челябинска-40.

Б.В. Горобец пишет об этом:

"В 1953 году прошел слух, что приезжает новый директор. Активная часть молодежи была обеспокоена, группа из нескольких человек пришла в политотдел : "В чем дело, что случилось?" Начальник политотдела Сергей Макарович Марковин объяснил нам, что Бориса Глебовича переводят в центральный аппарат министерства".

К 1953 году в жизни Бориса Глебовича многое изменилось. Дела на комбинате пошли в гору. Делящиеся материалы - те самые ДМ, производство которых было центральной проблемой ядерного проекта, - устойчиво нарабатывались на реакторах. Все реже на предприятиях случались авралы.

Вспоминает М.М. Башкирцев :

"В 1953 году Борис Глебович оставил директорский пост на нашем предприятии в связи с повышением в должности. С приходом нового директора порядки в управлении предприятия заметно изменились. Вечерняя работа управленцев значительно уменьшилась еще в конце работы Бориса Глебовича, а с приходом нового руководства почти совсем прекратилась. Еженедельные оперативные совещания на основных производственных объектах были заменены ежемесячными и поэтому перестали быть оперативными. Зато больше стало совещаний в кабинете директора. Но это было уже другое время".

Имело большое значение и то, что менялась обстановка в отрасли в целом. В марте 1953 года ПГУ было упразднено и создано Министерство среднего машиностроения , которое возглавил Вячеслав Александрович Малышев . Новый министр предложил Б. Г. Музрукову должность начальника Четвертого Главного управления . Этот главк ведал работой предприятий страны, занятых получением плутония и обогащенного урана. Борис Глебович принял предложение. Малышева он очень уважал, считал прекрасным руководителем, грамотным, образованным инженером. Они были хорошо знакомы еще с довоенных лет. Нельзя не упомянуть и о том, что здоровье Музрукова требовало более бережного отношения. То, что у него не оказалось лучевой болезни, было большой удачей. Регулярно предпринимаемые на комбинате проверки его одежды на радиоактивность показывали, что она даже не подлежит чистке. И не один раз генеральская форма, которая так шла Борису Глебовичу и запомнилась всем на комбинате, совсем новой отправлялась на утилизацию. И туда же - сапоги, фуражка, шинель. Форму Борису Глебовичу, конечно, своевременно доставляли - такую же красивую, подогнанную по фигуре. Но ее могла ожидать, особенно в периоды пусконаладочных работ, та же участь. Ведь директор вновь и вновь оказывался на передовой "неведомого фронта", о котором он говорил своим сотрудникам и сотрудницам. Изменить его поведение было невозможно.

Ссылки: