Шорохов Николай

Рассказ Анатолия Марченко

Во Владимирской тюрьме. Через несколько дней после Новожицкого объявил голодовку Шорохов . В своем заявлении, адресованном в ЦК КПСС и в Президиум Верховного Совета СССР, он также протестовал против закрытого суда, несправедливого и необоснованного приговора, текст которого он, как почти и все мы, в глаза не видел, и против голода в тюрьме. У нас в камере стало двое голодающих. Их оставили вместе с нами, в той же камере, хотя это и против правил: голодающих полагается изолировать . Тюремное начальство всегда нарушает это правило - поголодай-ка в общей камере, глядя, как твои соседи получают баланду, жуют хлеб! Некоторые не выдерживают - ведь это настоящая пытка! - и снимают голодовку через три - четыре дня. Я сам пережил эту пытку, я еще расскажу когда - нибудь о своей многодневной голодовке в карагандинских лагерях. У голодающих одно "преимущество": они могут лежать целыми днями на койках, не поднимаясь. Теперь дежурный по камере во время утренней проверки к обычному рапорту - "Гражданин начальник, в камере *54 пять заключенных" - добавляет: "Двое голодающих". Первые пять - шесть дней после заявления на них никто не обращает никакого внимания. Зайдет на четвертый - пятый день офицер, спросит: "Голодаешь. Ну и хрен с тобой!" или еще посочнее, позабористее. Заглянет в глазок надзиратель, увидит, что двое лежат на койках, - застучит ключом в дверь: - Встать! В карцер захотели, мать вашу перемать! - но, видя, что эти двое не поднимаются, лежат, не шевелясь, вспомнит, что это голодающие, и отойдет от двери, поминая матушку. А другой не сообразит сразу, в чем дело - упомни - ка всех, когда чуть не в каждой камере таких по одному, по два, - отопрет дверь - и к койкам. Только тут опомнится; да еще кто - нибудь в камере съязвит: - Подними его, подними, в карцер его, чего это он полеживает, как баран! - Надзиратель уходит, чертыхаясь, а языкcатому пригрозит карцером (за "пререкания с надзирателем"). Бывает, что и посадит, обозлившись. С пятого - шестого дня на утренних проверках кто - нибудь из надзирателей подходит к койке голодающего, откидывает с лица одеяло, проверяет: жив ли. и заодно: не наколол ли чего на лбу. Люди в одной камере с голодающими обозлены, взвинчены до последней степени. Безразличие, даже злорадство начальства выводит из себя. И до правил никому нет никакого дела, и на наши протесты все чихать хотели!

Ссылки: