Леонтович А.В.: война разрушила все планы

Однако война разрушила все планы - в Киеве пришлось все бросить и эвакуироваться с академией в Уфу . В самом начале июня мы с мамой собирались в санаторий в Крым, после моей тяжелой болезни малярией и воспалением легких, но папа решительно возражал, настойчиво повторяя:

"В это время начнется война!" (как это и произошло). В ответ на нашу телеграмму из Крыма 23 июня 1941 г.: "Куда нам ехать?" он ответил телеграммой: "Приезжайте в Киев - пока не страшно". Потом около двух месяцев мы его разыскивали. Сначала добирались до Киева на разных поездах и пешком, под бомбежками и через зону, где фронт был уже прорван. Но в Киеве его уже не оказалось, и где он - нам не говорили (его внезапно, как всех украинских академиков, вывезли из Киева, позвонив ночью за 2 часа до отъезда и скрывая место эвакуации как "военную тайну"). Последняя уходившая из Киева машина академии довезла нас до Харькова (по пути, на проселочных дорогах, помню бесчисленные стада коров, угоняемых от немцев на восток, и реки молока в кюветах, которое выдаивалось и выливалось за невозможностью его использования, а также в одну из ночей непонятный обстрел нашей машины). В Харькове нам наконец сообщили, что отец в Уфе, и затем опять мытарства на переполненных вокзалах с тщетными попытками уехать на восток, а затем случайное везение (начальником вокзала оказался наш сосед по столику столовой крымского санатория!) - устроились на товарный поезд, направлявшийся на восток через Уфу.

В Уфе лабораторию А.В. приютил Медицинский институт , а нашей семье уступил 11-метровую комнату в своей квартире известный в этом городе профессор-педиатр Голубцов , чудесный человек и врач. Конечно, все научные материалы - книги по специальности (шкафы в кабинете отца до потолка!), рукописи, картотека остались в Киеве, так как захватить с собой можно было только маленький чемодан. Библиотеку немцы вывезли в Германию, определив ее как одну из самых ценных профессиональных библиотек Киева. Когда я в 70-80-е годы бывала по работе в библиотеках медицинских учреждений Восточной Германии, я всегда невольно присматривалась, если имела дело со старыми изданиями, - нет ли на них факсимиле А.В. Но таких книг мне не встретилось. Интересно, где они?

Я помню тома классика нейрогистологии Рамона Кахала , толстые фолианты немецкой энциклопедии, с которыми играла в детстве и др. Интересно, что среди нескольких книг, брошенных немцами в квартире, оказался томик стихотворений Гейне на немецком языке. Можно думать, что у немца, отбиравшего книги для отсылки в Германию, не поднялась рука его уничтожить (ведь в Германии книги Гейне сжигались!), но, конечно, отправка его в Германию тоже была невозможна, и немец, по-видимому, решил ее просто оставить.

Только став взрослой и сама занявшись наукой, я осознала всю трагедию ученого, который наконец добился необходимых условий для доказательства своей, вынашиваемой годами гипотезы - и в одночасье все рухнуло. Помню папу с ручкой в руке, глубоко задумавшегося над лежащей перед ним рукописью за столом нашей уфимской комнаты или перебирающего тонкую пачку научной картотеки, которую ему удалось захватить из Киева, и время от времени его глубокие вздохи. Школа А.В. фактически распалась - его старший наиболее талантливый ученик Б.В. Краюхин попал в плен, и хотя ему и удалось бежать, но он стал уже, по существу, сломленным человеком. Другие застряли в оккупации или погибли на фронте. Осталось фактически лишь несколько менее самостоятельных в науке человек. Погиб и мой брат, младший сын А.В. 19-летний Борис Александрович , в день начала войны находившийся в составе противотанковой батареи на границе с Румынией. Как все в эти трагические для нашей страны первые два года войны, папа тяжело переживал происходящее на фронте, оккупацию Украины. До сих пор у меня сохранился карманный атлас СССР, в котором чуть не до дыр затерты карты западных областей страны - ежедневно мы следили по названиям городов и поселков, как идут дела на фронте.

В 1943 г. А.В. вернулся с семьей в Москву (вместе с переехавшей туда временно Украинской академией наук). Его пригласили открыть лабораторию по своей тематике уже в Академии наук СССР, чем он энергично, несмотря на свои годы, и занялся. Однако вскоре он тяжело заболел (болезнь сердца) и скончался в декабре того же года. К сожалению, дальнейшая разработка его гипотезы об электромагнитной составляющей взаимодействия между нейронами прекратилась.