У Саши Гинзбурга (Галича) и Валентины родилась дочь Алена, отъезд жены

21 мая 1943 года у Саши и Валентины родилась дочь. Самого Саши в Москве тогда не было, и из роддома ее забирали Плучек , Арбузов и Фанни Борисовна . Когда молодой отец вернулся, то сразу же сказал: "Она должна вырасти настоящей женщиной, очаровательной и ветреной, как Шурочка из купринского "Поединка" [ 110 ] . Поэтому девочку назвали Александрой. Однако вскоре выяснилось, что характер у ребенка не соответствует персонажу Куприна, и Шурочки из нее не вышло (по характеру на Шурочку гораздо больше походила ее мать Валентина). Говорить дочка начала очень рано, но длинное имя "Александра" выговорить не могла - получалось "Анёка". Валентина же хотела назвать дочь Еленой, в честь своей мамы. В результате ей дали "среднее" имя - Алена [ 111 ]. А отец даже ласково называл ее "Алеша" [ 112 ].

Саша очень любил играть с дочкой, но долго проводить с ней время не мог, так как постоянно приходилось отлучаться с театром на гастроли в Мурманскую область. В 1944 году между Плучеком и остальным коллективом фронтового театра во главе с Арбузовым возник конфликт, в результате которого в соответствии со студийной этикой было решено расстаться с Плучеком , о чем ему сообщили в письме, подписанном всем коллективом. И лишь Саша Гинзбург сделал на нем приписку, что с решением не согласен. Впоследствии он скажет об этом Исаю Кузнецову: "Это была чистейшая чепуха - театр без Плучека. Арбузов все-таки не режиссер!" [ 113 ] И действительно, вскоре после ухода Плучека театр распался. С деньгами стало совсем туго, и Саша принялся писать сценарии, пьесы и скетчи, которые сначала подписывал своим настоящим именем (сохранилась афиша военного времени с анонсом комедийного скетча "Гитлериада", где стоит фамилия Александра Гинзбурга), а потом псевдонимом "Александр Гай", но все равно это не решало проблему. У Валентины было мало предложений по работе в театре, к тому же она хотела самостоятельной жизни - ей надоело жить с Сашиной мамой (вся семья жила в доме Фанни Борисовны на Малой Бронной). Поэтому в начале марта 1945-го она приняла приглашение Иркутского драмтеатра и уехала в Иркутск, предварительно договорившись с Сашей, что он вместе с дочерью тоже вскоре туда приедет, так как ему обещали должность заведующего литературной частью театра. Пока же он продолжал писать жене письма, а она высылала ему из Сибири деньги, так как первое время его сценарии и пьесы шли туго и была постоянная нервотрепка с цензурой. Например, 16 марта он пишет жене: "Я работаю и работаю! Сегодня в два часа буду читать в Центральном детском второй и третий акт [пьесы "Улица мальчиков"], а затем сажусь за окончательную редакцию!" [ 114 ] 1 апреля с удовлетворением констатирует: "Вчера читал в Детском театре - худсовету, два акта начисто и третий вчерне. Пока все как будто благополучно! Сейчас дочищу третий и сдам пьесу на Союздетфильм: там они очень горячо взялись за дело - звонят ежедневно, и вообще проявляют дикую активность". 5 апреля сообщает: "Позавчера кончил пьесу и отдал ее на машинку, но отдыхать не придется, звонят с Союздетфильма, там производится верстка плана 1945 года, и они включают моих "Мальчиков", так что надо срочно садиться за сценарий". 19 апреля пишет о своем подвешенном состоянии: "Пока еще не работаю - ибо длится период ожидания, и я не знаю, за что браться сначала - за сценарий или за правку "Северной [сказки]" - для Ермоловцев. В Детском сейчас выпускают премьеру, и поэтому им тоже пока не до меня. В общем все-таки кисло. <...> По вечерам или сижу дома, или хожу в консерваторию". 22 апреля настроение заметно улучшается: "Во вторник я читаю на худсовете в Ермоловском театре "Северную сказку", в среду худсовет на Союздетфильме и встреча в ТЮЗе по поводу "Чудес", а в конце недели в Центральном Детском читка "Улицы мальчиков". Дай-то бог! <...> Вчера я был во вновь открытой коммерческой бане ! Это полный восторг. Бассейн, ванны, души, пиво и прочее! Я дал себе слово, не реже раза в неделю посещать сие райское заведение". А 7 мая снова жалуется: "у меня все еще длится совершенно идиотский период ожидания, от которого я устал больше, чем от работы. Лежат четыре работы, все четыре находятся в стадии разрешения, а я хожу около и злюсь. В Москве настроение радостное. Имели затмение, а сегодня прошел слух, что будет объявлено о полной капитуляции Германии".

Ссылки: