Наступление 60-й армии Черняховского на Курской дуге

Черняховскому было ясно, что 60-й армии опять отводят вспомогательное направление. - 2-ю танковую армию генерала Богданова ввожу в прорыв для развития успеха на этом же направлении. Главные силы 16-й воздушной армии прикрывают и обеспечивают наступление армии Батова и танков Богданова .

И 4-й артиллерийский корпус прорыва Резерва Верховного Главнокомандования отдают на усиление 65-й армии, наступающей на главном направлении!

60-я переходит в наступление на своем правом фланге на двенадцатикилометровом участке с задачей обеспечить левый фланг 65-й армии от контратак с юга и юго-запада. После Военного совета фронта Черняховский отправился на свой новый КП в полуразрушенную деревню северо-восточнее Романовки. Уцелевшая хата на окраине стала теперь штаб-квартирой. Здесь его ждали член Военного совета, начальник штаба, начальник оперативного отдела. Командарм сообщил о решении Военного совета. Особо подчеркнул, что армия для развития наступления в глубине обороны противника на начальной стадии не получит танкового корпуса и будет усилена им только в том случае, если добьется успеха. - Товарищ командующий, - обратился начальник штаба, - танки нам нужны сейчас для до прорыва тактической зоны и развития оперативного прорыва. А когда мы достигнем успеха, командование фронта так или иначе будет вынуждено усиливать нас! - Танков маловато, но у наших солдат и офицеров есть еще огромное желание наступать на Киев , а это немаловажно. Наша с вами первостепенная задача - превратить вспомогательное направление в главное!.. Член Военного совета армии Оленин разделял мнение начальника штаба, но он понимал и Черняховского - украинца, детство которого прошло в Оксанине, а юность в самом Киеве. Черняховский обратился к начальнику оперативного отдела: - Сколько у нас автомашин, товарищ полковник? - Не подсчитывал. - А следовало бы! - До сих пор автомобили не прорывали вражескую оборону! - Теперь будут прорывать. Только вслед за танками!

До рассвета обсуждался замысел операции. - Как вы считаете, бог войны, - спросил Черняховский командующего артиллерией армии, - достаточно ли на главном направлении такого превосходства над противником: по пехоте в три раза, по артиллерии и минометам в девять раз, по танкам в одну целую и три десятых раза? - С таким превосходством можно и черта взять за рога. - А если противник на нашем левом фланге и в центре, на девяностокилометровом участке, где мы начисто оголим оборону, бросит одну недобитую дивизию и пройдет с ней по тылам ударной группировки фронта, а затем в прорыв Манштейн подбросит танковый корпус, вот тогда мы прикроем фланг Батова! - заметил член Военного совета армии Оленин. - Не спешите, Василий Максимович, рассмотрим и этот вариант! - Черняховский повернулся к начальнику оперативного отдела. - Петр Николаевич, сколько вы еще наскребли автомашин для создания подвижных отрядов, хотя бы в стрелковых дивизиях передового эшелона? - С учетом машин артиллерии, саперов и тыловых подразделении, которые можно безболезненно изъять и поставить в строй, - двести! - Мало, нужно триста! В разговор вмешался Тер-Гаспарян: - И все же, товарищ командующий, из директивы фронта ясно, что наша армия прежде всего обеспечивает левый фланг главной группировки фронта от вероятных контратак противника и лишь частью сил наступает на второстепенном направлении. - Правильно поняли. - Если правильно, тогда как начальник штаба позволю не согласиться с вами. Оголять фронт протяженностью в девяносто километров нельзя. Мы несем за него всю полноту ответственности. - В таком случае, товарищ начальник штаба, где командующий 2-й немецкой армией генерал фон Зальмут ждет главного удара наших войск? - Как вам известно, в соответствии с планом оперативной маскировки фронта, в целях дезинформации и для того, чтобы убедить противника, что главный удар наносится в полосе 60-й армии, нам приказано на нашем левом фланге имитировать сосредоточение крупных сил! - А если противник на это не клюнет? - Тогда, конечно, на Севском направлении, на участке армии генерала Батова. Там и местность благоприятствует для наступления. - Если все так, как вы утверждаете, а это именно так, тогда он подбросит сюда все, что есть у него под руками. И наступление ударной группировки в полосе 65-й армии для Зальмута не будет неожиданным! Тер- Гаспарян продолжал отстаивать свою точку зрения, не сомневаясь в том, что все присутствующие на совещании разделяют его соображения. - Товарищ командующий, согласитесь с тем, что обстановка известна командованию и штабу Центрального фронта. И ставка на войска генерала Батова делается из тех соображений, что на этом участке будет достигнуто необходимое превосходство сил, оборона противника будет разрушена и успех на этом направлении гарантирован, нам только и останется обеспечивать фланг 65-й армии. - Свое окончательное решение я объявлю после доклада командующему фронтом, но планирование предстоящей операции приказываю начать немедленно в соответствии с моим предварительным решением. Иван Данилович, и все-таки слишком большой риск, - сказал генерал-майор Оленин. - Война вообще не бывает без риска, в данном случае считаю риск обоснованным. - Черняховский как бы подвел итог обсуждению. Командарм и адъютант, оставшись одни, долго сидели молча, подавленные той не очень приятной атмосферой, когда выявляются разногласия между соратниками. Комаров не выдержал. - Иван Данилович, можно откровенно сказать? - В голосе Комарова Черняховский почувствовал досаду. - Скажи, Алеша, скажи, дружище! - Так не бывает, чтобы вы один были правы, а все остальные - нет! - как бы отрубил Комаров. - Оказывается, бывает, Алеша. И объясняется это очень просто. Советчики не всегда до конца продумывают свои предложения. Это и понятно. Кто, по- твоему, несет основную ответственность? - А если противник все-таки нанесет контрудар и сомнет боевые порядки войск нашей армии, помешает главным силам фронта? - Алеша, Алеша, и ты сомневаешься? - Черняховский устало улыбнулся. - Дело в том, что начальник штаба упустил важную деталь в оценке возможностей соседа слева. А на войне очень важно правильно оценивать не только противника, но и свои войска. Армии Воронежского фронта под командованием Ватутина тоже переходят в наступление с задачей форсировать Днепр более крупными силами, чем мы. Так что гитлеровцам, обороняющимся на нашем левом крыле, будет жарко и без нас! - И все же командующий фронтом, приказывая обеспечить левый фланг армии Батова, что-то имел в виду. - Имел, но если мы будем продвигаться вперед, то этим и обеспечим смежный с армией Батова фланг, а если вырвемся вперед, - улыбнулся Черняховский, - тогда роли поменяются, и они уже должны будут обеспечивать наш фланг! Таков закон войны. В частях и соединениях 60-й заканчивались последние приготовления к наступлению.

Иван Данилович выбрал время написать письмо домой.

"...Не за горами тот час, - писал он торопливо, - когда мы вступим на родную украинскую землю, на которой мы родились и выросли. Она нас вновь тепло и радостно встретит. За успех уверен. Трудно тебе передать, дорогая, какое радостное волнение мы переживаем, все горим желанием внести свою лепту в освобождение Киева. Он очень дорог моему сердцу. За два года войны я еще ни разу не обращался к командованию с просьбами. Все же буду просить, чтобы нашей армии дали направление на Киев. Вот уже третий день не могу без волнения читать лозунг:

"Даешь Украину!", который встречается на каждом шагу на сооруженных руками бойцов транспарантах. Еще большее волнение охватывает меня, когда я слышу эти слова из уст своих солдат и офицеров, которые в морозную ночь в боях под Воронежем пели песню: Ой, Днепро, Днепро, ты течешь вдали, И волна твоя как слеза... Теперь нам остается перешагнуть Десну, а там и Днепр..."

Черняховский неудержимо рвался в бой, и все его солдаты, офицеры, генералы были охвачены единой волей, единым порывом форсировать Днепр и водрузить Знамя Победы над столицей Украины. Штаб армии в эти дни работал как никогда напряженно, решение Черняховского и боевые задачи были доведены до войск. 24-й стрелковый корпус генерала Н. И. Кирюхина, усиленный артиллерийской дивизией прорыва, 150-й танковой бригадой, готовился наступать на смежном фланге с 65-й армией генерала Батова. Левее, на остальном участке фронта армии, должен был обороняться 30-й стрелковый корпус генерала Л. С. Лазько . Второй эшелон армии составлял 17-й гвардейский стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева , переданный Рокоссовским из состава 70-й армии. Черняховский больше всего интересовался ходом подготовки прорыва на участке 24-го корпуса . И вот поздно вечером генерал Кирюхин доложил: - Товарищ командующий, беда случилась! Полковника Иванова тяжело ранило, некому передать командование 322-й стрелковой дивизии . - Как же это могло случиться? Не бережете вы своих командиров! - Вражеская бомба упала в тридцати метрах от его машины. - Проконтролируйте, чтобы Иванову оказали квалифицированную медицинскую помощь, в отношении командира дивизии подумаем. Командарм задумался, назначить ли начальника оперативного отдела командиром 322-й. В то же время оставлять штаб армии в ходе операции без опытного оператора нельзя. Но и лучше Лащенко кандидатуры на место Иванова ему сейчас не найти.

Перед началом операции Ивану Даниловичу хотелось побывать всюду. "Виллис", на котором он ехал, обогнув крутой косогор, спускался вниз, а навстречу поднималась видавшая виды "эмка", посеревшая от дорожной пыли. Узнав машину командарма, полковник Лащенко остановил свою "эмку" и поспешил доложить о проделанной им работе в 226-й стрелковой дивизии полковника В. Я. Петренко . Вот что, товарищ полковник, - без обиняков начал Черняховский, - я не забыл вашей просьбы о переводе в войска. Помню и свое обещание на этот счет. Так вот, принимайте-ка дивизию Иванова. Обстановку в полосе ее наступления вы знаете, ибо принимали самое деятельное участие в разработке оперативного плана, вам, как говорится, и карты в руки. 26 августа Военный совет армии обратился к солдатам, сержантам и офицерам с воззванием: "...Настал час и нам выполнить свой священный долг перед матерью- Родиной. Отчизна зовет нас! Вперед на запад! Вперед туда, где стонут от голода и пыток наши братья и сестры... К победе и славе зовут нас боевые знамена..." День выдался солнечный. Гул артиллерийской подготовки постепенно начал отдаляться. По команде Черняховского в девять часов тридцать минут красная ракета осветила бойцов, поднявшихся с криком "ура!" в атаку. Командарм, наклонившись к стереотрубе, наблюдал, как соединения 24-го стрелкового корпуса дружно атаковали вражескую оборону. Боевые действия принимали динамичный характер. В первый день операции войска Черняховского продвинулись вперед до восьми километров. А на направлении главного удара фронта, на участке армии генерала Батова шли ожесточенные бои за город Севск , темп наступления замедлился. Начальник разведки армии подполковник Козырев докладывал Черняховскому: - Товарищ командующий, в 13-м армейском корпусе противника недосчитывается одной пехотной дивизии! - Где же она? - По всей вероятности, переброшена для подкрепления севского гарнизона! - Георгий Андреевич! - командарм обратился к начальнику штаба армии. Проверьте, подготовлены ли подвижные отряды? - Есть проверить! - Тер-Гаспарян приник к телефонному аппарату... Черняховский со своей оперативной группой меняет командно-наблюдательный пункт. На "виллисах" начальника оперативного отдела и командующего артиллерией раскачивались по две необычно высокие антенны. Кавалькада автомашин останавливается на окраине деревни. По лощине Черняховский, Оленин поднимаются на высоту, за ними связисты с радиостанциями на спинах. По радостному настроению офицеров и генералов, прибывающих на новое КПП армии, чувствуется, что наметился успех. Товарищ командующий, корпус Кирюхина контратакован силами до тридцати танков и больше полка пехоты противника! - вскоре докладывал начальник штаба армии. - Как вы оцениваете обстановку? - Противник частными контратаками пытается задержать наше наступление! - Организуйте отражение. Комаров, соедините меня с командиром семнадцатого корпуса. - Генерал Бондарев у телефона, - тотчас же докладывает Комаров. - Как вы меня слышите? - Хорошо, товарищ 21-й! - Приказываю из-за правого фланга Кирюхина ввести в прорыв шестую дивизию.

Разговор Черняховского с Бондаревым заглушает гул летящих самолетов, которые в стройных боевых порядках стали заходить в круг и с душераздирающим воем пикировать на КПП 60-й армии. С опозданием заработали наши счетверенные пулеметы, одна за другой рвутся вражеские бомбы. "Юнкерсы", освободившись от смертоносного груза, улетают, и, когда рассеивается дым, Черняховский, отряхивая пыль, замечает, что вокруг нет ни одного человека, все успели занять укрытия. Между тем гул моторов и скрежет гусениц вражеских танков нарастал. - Кирюхин просит помощи, - доложил Тер-Гаспарян. Черняховский тут же подошел к телефонному аппарату. - Николай Иванович, что у вас там такое? - Товарищ командующий, полковник Лащенко отражает вражескую контратаку, просит штурмовика! - Главными силами продолжайте развивать наступление, выдвигаю на ваш фланг для прикрытия армейский противотанковый резерв! У Черняховского раскалывалась голова - он не смыкал глаз уже вторые сутки. Пронзительно зазвонил телефонный аппарат ВЧ. - Товарищ генерал, как вы меня слышите? - спрашивает Рокоссовский . - Хорошо, товарищ генерал армии. - Молодцы, молодцы! Иван Данилович, в ваше распоряжение передаю 9-й танковый корпус . Командир корпуса Рудченко на подходе к вам, встречайте его и вводите в прорыв, успеха вам! - Стараемся, товарищ командующий! Наступление 60-й развивалось успешно. С докладом к командарму подошел Тер-Гаспарян. - Товарищ командующий, корпус генерала Бондарева на рубеже ввода в сражение!

- Не может быть! Так быстро? - обрадовался Черняховский. Командир 17-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант Бондарев на большой скорости затормозил свой "виллис" около КП1, где стояли Черняховский вместе с Тер-Гаспаряном, и доложил: - Товарищ командующий, вверенный мне корпус вводится в сражение с задачей - на плечах отступающего противника развивать наступление в направлении Обжи - Глухов. - На вашем пути встретятся узлы сопротивления, обходите их, генерал. Благословляю вас скорее залить радиаторы днепровской водой! Черняховский для развития оперативного успеха совместно с корпусом Бондарева 27 августа ввел в сражение 9-й танковый корпус . Наблюдая в стереотрубу за боевыми действиями своих войск, он вносил коррективы, объединяя усилия танков, авиации и пехоты на выполнение поставленной задачи. Корпус генерала Бондарева и танки полковника Рудченко вырвались вперед. За разрывами снарядов нашей артиллерии тридцатьчетверки атаковали промежуточный рубеж обороны противника, за танками шла пехота, с неба штурмовали врага краснозвездные Илы.

Внезапный прорыв, совершенный войсками Черняховского на вспомогательном направлении, там, где враг не ждал нашего крупного наступления, сокрушил оборону немцев. За два дня войска армии прорвали оборону противника на глубину более чем на 15 километров. Соединения генерала Бондарева вместе с танкистами Рудченко вырвались на оперативный простор. 29 августа они освободили города Рыльск , Глухов и сотни других населенных пунктов. Из штаба армии корреспонденты сообщали в Москву все новые и новые данные об успехах 60-й армии, о ее воинах, отличившихся в боях. Командарм заботился о том, чтобы каждый солдат, достойный боевой награды, получил ее как можно быстрее, в ходе наступления. Нередко он сам вручал ордена и медали, старался, чтобы о солдатском подвиге было широко известно. Однажды Черняховский представил корреспондентам сержанта Турушканова :

- Познакомьтесь, настоящий богатырь! Взвод под его командой захватил важный в тактическом отношении железнодорожный разъезд с двумя немецкими воинскими эшелонами. Турушканов лично уничтожил двенадцать фашистов. От имени правительства награждаю сержанта орденом Красного Знамени и предоставляю ему краткосрочный отпуск домой.

Ссылки: