Беклемишев А.П. В Лагере для перемешенных лиц: Лагерная революция

Свинокрадам комендант Петренко явно мешал. Они написали заявление английскому коменданту, требуя назначить собрание для выбора нового коменданта. Демократия, так демократия. Собрание было назначено. Английский комендант прислал на него бывшего польского офицера. Началось оно с обвинения Петренко в различных превышениях власти. Потом открытым голосованием дали Петренко отставку.

Вторым вопросом повестки дня был выбор нового коменданта. Кого они выдвинут? Слово взяла крашеная полька. Она выдвинула кандидатуру Беклемишева . Компания галичан её поддержала. Это было глупо по двум причинам: кандидатуру Глеба выдвигали без предварительного его согласия и во-вторых, они ориентировались на него, как на более сговорчивого. В действительности же он привык действовать более бескомпромиссно, и они попали бы в худшие условия, если бы Глеб согласился стать комендантом. Но он имел немало мотивов, чтобы не соглашаться.

Сменить спокойную работу по выжиганию тарелок и шкатулок на административную работу в лагере с компактной группой воров ему нисколько не улыбалось. Наконец, это было бы некорректно по отношению к Петренко , который вынес на себе всю тяжесть организации лагеря и защиты его населения в мрачные дни репатриации. Глеб категорически снял свою кандидатуру, и тогда оказалось, что у криминальной компании не был предусмотрен запасной кандидат.

- Та вы не можете видмовлятыся, коли вас громада обрала.

- По-вашему я не могу, а по-моему могу. Завтра вы выберете меня хирургом или шофером. А я сам лучше знаю, могу ли я резать человека или управлять автомобилем.

Когда для собрания стало ясно, что уговорить Глеба нельзя, другого кандидата не оказалось. Пришлось выбрать комендантом того же Петренко, которого двадцать минут назад сняли с этой должности.

- Чего же вы собрание собирали? - сказал им польский офицер, присланный английским комендантом открыть собрание.

Компания свинокрадов на этом не успокоилась. Через месяц выдвинули своего кандидата из галичан и выбрали его комендантом. После этого лесной лагерь просуществовал недолго. Его закрыли и переселили его население в большой лагерь за городом, ближе к границе советской зоны.

Переселение из лагеря в лагерь - трагедия для лагерника. Прожив в лагере год или два, он успел "приспособиться". У него есть огород. Иной лагерник обзавёлся курами, кроликами, а особо хозяйственный даже поросёнком. Он знает где растут малина и грибы, где можно собрать хворост. Приехал он в лагерь с ручной тележкой, а уезжать надо с грузовиком. В новом лагере он получит помещение, неприспособленное для жизни. Надо будет работать несколько дней, пока оно станет пригодным для жизни.

Второй вопрос, кто командует в лагере. Если это украинский лагерь, то в нём власть может быть в руках бандеровцев или ещё какой-нибудь организации, которая держит всех прочих в чёрном теле и даже проверяет, какие газеты они читают. Важным являлся и вопрос о месте расположения лагеря. Некоторые лагеря находились чуть не на самой границе советской зоны. Там возможны были похищения советчиками жителей лагеря. Они имели осведомителей в лагерях, и иногда в передачах советского радио можно было услышать сообщения о лагерных делах в такой форме: помощник коменданта такого-то лагеря Бойко, настоящая фамилия которого Козаков, отказался принять в лагерь Семёнова на том основании, что... и т.д.

В западных зонах ходил по рукам напечатанный на украинском языке памфлет. В нём умерший украинец попадает на небо. Его пропускают в чистилище, напоминающее контрольную комиссию, через перекрестный допрос.

- И чего вы там умираете, когда у вас на Украине рай на земле?

- Да я умер не на Украине, а в лагере, в Германии.

- А, вот вы "який птах" (птица).

В конце концов он благополучно проходит "чистку", но тут выясняется, что зачислить его душу на "довольствие" в небе нельзя, так как по небесным книгам ему полагалось прожить на земле ещё десять лет.

- Так, так, - говорит душа, - это мне и доктора говорили, что если бы не комиссии и не переселения из лагеря в лагерь, то я мог бы ещё прожить дет десять.

Тут в ангельской канцелярии начинают обсуждать вопрос, как поступить с душой, которая явилась на небо на десять лет раньше, чем полагалось. Было принято решение - вернуть бессмертную душу в её грешное тело и отправить её, по месту рождения, на советскую Украину.

Там на небе была дыра, которая вела прямо в пекло. Как только душа услышала решение, она немедленно бросилась в дыру, в ад, "так що аж смола в аду забулькотила".

- Что за оказия, - сказал один чин небесной канцелярии другому, - это уже который случай, как только заговоришь с душой про репатриацию в Советский Союз, она тотчас же в дыру, в пекло. Надо около дыры поставить архангела с мечом.

- Не поможет. Они и архангела с собой в пекло утащат. Надо заделать дыру "дротом" (проволокой)...

Теперь переселение из лагеря в лагерь предстояло всем жителям лесного лагеря. Базилевичи уехали в Ваттенштадт. Остальным был предложен большой лагерь за городом в пяти километрах от советской зоны. Он был неуютен. Поблизости не было растительности. Из него нельзя было попасть ни в кино, ни в библиотеку.

Беклемишевы и Петренко сговорились с комендантом лагеря в самом Госларе. Лагерь был тоже не из приятных. Он находился у самых бассейнов, куда сливались нечистоты города. Кроме того он был в руках бандеровцев. Комендантом его был бывший советский инженер. Часто его можно было видеть пьяным. Он сдержал своё обещание, предоставив трём семьям большой зал. Если они хотят иметь отдельные комнаты - это их дело: могут построить внутренние переборки, сделать электрическую проводку. Это можно было сделать только разрушая прежний лагерь, так как материалов никто не давал.

Так и поступили. Разобрали стены в бараках лагеря, содрали провода. Это было нелепо, так как в этот лагерь вселялись немецкие беженцы и им предстояло восстанавливать всё разрушенное прежними обитателями лагеря. Началась работа на новом месте. Беклемишевы, Лунев и Петренко поставили внутренние переборки. Комендант прислал плотников, которые прорезали в наружной стене лишнюю дверь, а Глеб в два дня построил наружный тамбур и чулан с лесенкой. За неделю строительства Глеб потерял пять кило весу.

Работа не обошлась без инцидента. Петренко, отец и сын, складывали дрова в погреб в воскресенье, за что и были избиты лагерными полицейскими - бандеровцами, следившими за моралью жильцов лагеря. Чтобы спасти их души от греха (работа в воскресенье), они подвергли их грешные тела наказанию резиновыми палками. В день Св. Дмитрия , который не празднуется православной церковью, но считается праздником у униатов , Беклемишевы производили внутреннюю побелку комнаты. Лагерный полицейский прибегал три раза, чтобы спасти Беклемишевых от грехопадения. Но Беклемишевы белили не сами, а наняли немца. Полицейский не мог вмешаться. Он не обязан следить за нравственностью немца-басурмана.

В Госларском лагере жизнь имела свои особенности. Иногда в главном бараке устраивались "забавы". "Забава" - это общие танцы и веселье, сопровождающееся солидной выпивкой. У Ирины Григорьевны Петренко было пианино. Его раздобыли ей, как пианистке, английские квакеры. Администрация лагеря всё время покушалась на пианино по известному мотиву - "пусть весь пролетариат играет". Петренко пришлось покориться, она дала пианино на "забаву". Впрочем на "забаве" никто на пианино не играл. Для музыки были наняты немцы-музыканты. Зато на пианино устроили буфет. Пиво проливалось даже внутрь инструмента, так что на следующие "забавы" Петренко давала только коробку пианино, а все струны и молоточки с трудом вынимала. Почти каждая "забава" кончалась побоищем. Начиналось с того, что какой-нибудь муж не хотел, чтобы его жена танцевала с не нравившимся ему танцором. В драке, возникшей между двумя, немедленно принимало участие все собрание. Немцы в недоумении прекращали игру.

- Ты чего не играешь? - спрашивал немца танцор, - тебе ведь деньги заплачены.

И он ударял немца по голове. Пострадавший немец разбивал скрипку на голове обидчика.

Одним из интересных обитателей лагеря был украинский художник Поляница . Он сам был из Харькова и художественное образование закончил в Советской Украине. У него была болезненная, интеллигентная жена и две дочери. Старшая дочь, взрослая, весьма романическая, и младшая, воспитанная девочка школьного возраста. Поляница был талантливым художником. Кроме того у него была ещё страсть кого-нибудь разыгрывать, кому-нибудь подражать. Ещё в Советском Союзе, приехав со своим начальством в чужой город и остановившись в гостинице, он стал изображать из себя англичанина, не говорящего по-русски. Доизображался до того, что в гостиницу пришёл агент НКВД выяснять личность англичанина.

В лагере подготовлялась выставка кустарных изделий. Прошла она успешно. Её посещали не только беженцы, но и немцы. На ней были представлены изделия беженцев: украинские вышивки, бандуры, куклы (изделия семейства Поляницы), резьба и выжигание на шкатулках и тарелках. Крестьянское население лагеря, особенно женщины, относились сначала к выставке отрицательно: "панська выдумка", это затеяли люди, которые на "забавы" не ходят, а "якись таки выставки роблять". Но потом и они потащили на выставку свои вышивки.

Художник Поляница пришёл к Беклемишевым обсудить план будущей выставки. За соседней стеной молодой Лунев обучал компанию из трёх будущих бандуристов. Они тянули изо всех сил:

Выйди коханная, працею зморена,

Хоть на хвылыночку в гай...

Пели так громко, что в соседней комнате нельзя было разговаривать. Видно только как Поляница как бы беззвучно открывает рот.

Вот, если бы знать азбуку глухонемых, подумал Глеб.

Поляница постучал в стенку и громко сказал:

- Ой же и погано вы спиваете хлопци, дуже погано.

Они и правда орали не очень музыкально. Хлопци "застыдылися", по крайней мере на время, а с художником Поляницей произошёл неприятный случай. В лагере был свой выдающийся пьяница - Мыкола. Он был вроде сапожника Петра , о котором речь шла выше. Только Петро был щуплый, поэтому его часто били, а Мыкола был посильней, поэтому иногда его боялись. Мыкола был женат на "нимкини" (немке). Она бросила для него мужа и жила в лагере с двумя детьми. Иногда Мыкола бил её. Слышно было, как он гоняется за ней с криком по лагерю.

В одном рассказе американского писателя О. Генри женщина говорит другой, что муж её бьёт. Слушательница ужасается, а первая спрашивает:

- А разве вас муж не бьёт?

- Нет.

- Не бьёт, значит не любит.

И вторая женщина старается вывести мужа из терпения, чтобы он её побил, доказал бы, что любит. Уходя из дому, она приказала мужу стирать бельё. Когда, вернувшись, она увидела, что муж покорно стирает, она заплакала*.

Немецкая жена Мыколы могла быть уверена, что Мыкола её любит. Он бил её часто.

Удивительно, как много немецких жён было в лагере. Встречая женщину, неизвестно было что ей говорить: "Доброго ранку" или "Гутен морген". Что их тянуло в грязный и разгульный лагерь? Может быть, сказывался недостаток мужчин в послевоенной Германии.

Однажды вернувшись в лагерь, художник Поляница встретил Мыколу в центре лагеря, можно сказать, на главной артерии лагеря. Мыкола был в самом добродушно-пьяном настроении. Он хотел бы обнять весь мир! Но тут подвернулся художник, и Мыкола направился к нему, чтобы его обнять и поцеловать. Художник сделал тактическую ошибку. Он уклонился от поцелуя. Мыкола обозлился. Он придерживался правила: пожалуйте ручку, а не то в зубы.

- А, ось як! ? и Мыкола вытащил из-за голенища нож. Поляница почувствовал себя "нияково".

Лагерное население, присутствовавшее при этой сцене, соблюдало нейтралитет. Нейтральна была даже лагерная полиция. Она следила за тем, чтобы никто не работал по воскресеньям, и этого довольно. Если чистая христианская душа переселится в рай от хорошего удара ножом, так что же? Все там будем. Художник проявил быстроту движений, вскочил в барак и запер за собой дверь.

Разочарованная публика, лишённая интересного зрелища, медленно расходилась.

Ссылки: