Астахов П.П. в тюрьме учит французский

Я пробыл с норильчанами во внутренней тюрьме очень недолго - мои заявления в прокуратуру края, наконец, были услышаны. Но перевели меня сначала в тюрьму *1 , а там положили в больницу. От длительного недоедания у меня начался процесс авитаминоза и малокровия. Условия в больнице были получше, я получал больничное питание. После лечения снова перевели в общую камеру и только в середине декабря 1953 года меня отправили на этап. Все это время я много читал. Меня так увлекли пушкинские поэмы, что при всей слабости памяти я читал сокамерникам целые главы "Бахчисарайского фонтана", "Нулина", "Цыган", другие более поздние стихи поэта, выученные наизусть. Аудитория слушала меня охотно, что было лучшей наградой за усердие и желание овладеть художественным чтением.

Как-то в камере появился необыкновенно худой маленького роста человек лет 45, это был иностранец, француз по происхождению. Он слабо говорил по-русски, я пытался разговорить его: когда он узнал, что я говорю по-немецки, он отказался от русского, и мы стали разговаривать по-немецки. Я хотел использовать это общение для занятий французским языком. Еще будучи в Бутырке, я попробовал то же самое, используя "Войну и мир", где было много французского текста и русского перевода. Читать правильно я не умел, так как не знал правил. По русскому переводу я находил слова во французском и зрительно запоминал их. Так понемногу осваивал текст, не обращая внимания на произношение. Когда я познакомился с французом, я решил научиться правильно писать и говорить. Француз охотно отозвался на это, и мы начали заниматься. Свой опыт в освоении немецкого я перенес на французский. Трудности были с бумагой и карандашом. Едва выпросили из передачи оберточную бумагу, где-то нашелся и маленький (с наперсток) огрызок карандаша. Прячась за спинами зэков от вертухая, мы стали заниматься. Много лет спустя я с гордостью показывал пожелтевшие листки уроков своим родственникам и друзьям, чудом уцелевшими в тех условиях непредсказуемой жизни. На листках сохранились даты и номера уроков, слова с переводом, самая элементарная грамматика. Занятия продолжались полтора-два месяца и закончились с уходом француза на этап. К сожалению, короткий срок занятий не закрепил в памяти приобретенные знания, и через несколько лет без практики французский был забыт, а мое желание выучить его так и осталось неудовлетворенным.

Ссылки: